1) Этот король, само собой разумеется, акум. Новейшее варшавское издание напрасно старается замаскировать это обстоятельство, прибавляя к слову “...” “король” слово “...” “идолопоклонников”. Ещё с более наивным лукавством стремится обмануть несведующих виленское издание, подводя вместо “...” (король) выражение “...” “князь акумов”. Однако, несмотря на все эти увёртки раввинов, вещь остаётся такой же, какова она есть.

В таблицу

¹⁾“Государственные законы должны быть исполняемы; однако речь идёт только о таких законах, от которых государство получает доход. Но и среди законов о налогах подлежат исполнению не все, а лишь те их них,²⁾ которые относятся к земле (т.е. к сборам поземельным и к налогам на постройки); что же касается остальных податных и акцизных законов, то их исполнять не надо. Поземельного же и налогов на постройки не платить нельзя, потому что земля принадлежит государю, а он может объявить, что разрешает жить на своей земле не иначе, как если мы будем вносить налоги с недвижимости”.

Из вышеизложенного явствует, что дабы “все законы евреев не оказались излишними”, правило “государственный закон есть закон (для евреев)” может найти себе применение лишь тогда, когда оно не противоречит никакому закону Шулхан-аруха.

В таблицу

¹⁾“Воспрещается играть с евреем в кубья, т.е. обманывать его при игре в карты или кости, либо в других, допускающих шулерство, играх, потому что всё это грабёж, а грабить евреев запрещено. С акумами же дозволяется играть в кубья”.

Каждый выигрыш при игре в косточки считается грабежом, а не только выигрыш, полученный обманом; таким образом, в “Еврейском Зерцале” выражение “обманывать” не имеет основания.

В таблицу

¹⁾“Когда еврей продал что-нибудь акуму и взял больше, чем следовало, а затем приходит другой еврей к акуму и говорит, что покупка не стоит уплаченных за неё денег, вследствие чего акум отдаёт покупку обратно, тогда второй еврей обязан уплатить первому (продавцу) разницу между действительной стоимостью и ценой, за которую вещь была продана акуму”.

²⁾“Точно также: когда еврей ссудил акуму деньги за высокие проценты, и явился другой еврей к акуму с предложением денег за меньшие проценты, тогда второй еврей есть раша (т.е. безбожник) и должен возместить первому еврею весь излишек, который он нажил бы от акума, если бы этот, последний, не взял денег у второго еврея”.

В первой части закона “Еврейского Зерцала” нам кажется недостаточно мотивированным намерение Юстуса отметить факт, что первый еврей берёт себе больше, чем вещь действительно стоит. Главное отнюдь не в этом, а единственно в том, что второй еврей позволил себе сказать, будто вещь не стоит денег, которые, во всяком случае, “правомерно” были взяты первым евреем <и>у акума. Если же сравнить вторую часть закона с нашим переводом подлинного текста, то можно было бы подумать, что Юстус говорит противоположное; он утверждает, будто Симон должен отдать Рувиму его потерянные деньги, между тем, как в тексте стоит, что он волен. Оба текста следует применять совместно, причём необходимо различать, отправился ли Симон к акуму по собственной инициативе и уговорил его не оставлять у себя денег Рувимовых, или же акум сам пошёл к Симону, потому что ему показалось, будто Рувим берёт слишком высокие проценты. В первом случае Симон обязан вознаградить Рувима за убытки, а в последнем - нет.

В таблицу

¹⁾“Когда по закону требуется взнос королю податей натурой (вином, соломой и проч.), и какой-нибудь еврей уклоняется от этой повинности, а между тем, другой еврей донесёт на него, вследствие чего его принудят к уплате повинности, тогда еврей-доносчик обязан все отобранное таким образом естественные продукты (и, разумеется, другие убытки, равно как могущие быть штрафы) возместить первому еврею”.

Вместо “вследствие чего его принудят к уплате повинности” нужно сказать: “и отберут у него продукты”. По нашему мнению, здесь дело идёт не о каких-нибудь обыденных, т.е. узаконенных податях, а лишь о случайном распоряжении, возлагающем на собственников чрезвычайную повинность. В виду этого следовало бы, кажется, весь закон изложить несколько иначе, чем делает Юстус. В новейших изданиях, всесто “...” “король”, значится “...” “притеснитель, тиран”; это, конечно, фальсификация буквы текста, хотя и является, может быть, истинным выражением его смысла.

В таблицу

¹⁾“Даже и в наше время, разрешается убивать музера, т.е. человека, который хвастается, что намерен сделать донос на кого-нибудь, вследствие чего обвинённый может быть наказан телесно (например, тюрьмой) либо имущественно (денежным штрафом), будь это и немного денег. Ему сперва говорят: “Не доноси!” Но когда он противится и повторяет: “А я всё-таки донесу”, тогда не только дозволено, но считается добрым делом убить его, и тот будет блажен, кто раньше других обратит на него смертельный удар. А когда нет времени предостерегать его, тогда и без предварения дозволяется убить его немедленно”.²⁾

“Предателя дозволяется убивать на всяком месте, даже и в наше время. Убить его дозволено раньше, чем он успеет сделать донос. Он уже сам обрёк себя на смерть, как только сказал: “Я донесу на такого-то или на такого, (так чтобы) он (потерпел убыток) либо на своём теле, либо в деньгах, хотя бы их было немного”. Надо предупреждать его, говоря: “Не доноси!” Но когда он заупрямится и скажет: “Нет, я всё-таки донесу”, тогда хорошее дело убить его, и каждый, кто первый убьёт, приобретает заслугу”.

Этот закон в “Еврейском Зерцале” переведён не только правильно, а и почти дословно. Со своей стороны мы считаем долгом отметить факт, что в подлинном тексте сказано, кроме того: “на всяком месте”. Стало быть, убийство предателя обязательно везде, где бы он ни был розыскан.

В таблицу

¹⁾“Когда кто-нибудь трижды доносил на еврея акуму, тогда хотя бы он обещал исправиться и впредь не доносить, всё-таки следует изыскивать пути и средства, как бы его сжить со света. Расходы,²⁾ затраченные на его удаление, обязаны принять на себя те евреи, которые живут в (данном) городе (месте проишествия)”.

“Когда о ком-нибудь установлено,¹⁾ что он трижды предавал еврея или его деньги акуму, тогда надо подыскивать пути и способы сжить его со света”.²⁾

Прибавление Юстуса “хотя бы он обещал исправиться и впредь не доносить” мы находим недостаточно мотивированным. Убийство совершается не из мести за измену (ср. 388,11), a прежде всего ради безопасности на будущее время, по такому соображению: кто сделал что-нибудь трижды, тот совершит и большее число раз.*

В таблицу

¹⁾“Когда вол еврея забодает вола акума, тогда еврей не обязан вознаграждать акума за убыток, потому что сказано в Библии (Исход XXI, 35): “Если чей-нибудь вол забодает вола у соседа его и пр.”, акум же не сосед мне (в смысле ближнего). Но когда, наоборот, вол акума пободал еврейского вола, тогда акум обязан возместить еврею убытки, потому что он - акум”.²⁾

“Когда бык еврея пободал быка у акума, тогда он (еврей-хозяин) свободен; когда же бык акума пободал быка у еврея, всё равно, будь он (бык акума) бедуном или нет,¹⁾ тогда он (хозяин) должен вознаградить за причиненный вред”.

Причина, указываемая Юстусом в его последнем предложении - “потому что он акум”, представляется отчасти наивной, но она совершенно верна. В основание этого интересного закона, комментарий “...”, без всяких околичностей, приводит то, что еврей вправе обязывать акума к вознаграждению убытка, между тем как акум обязывать еврея не может. Баста!..

В таблицу

¹⁾“Когда в Палестине поля принадлежали евреям, то было запрещено держать мелкий скот, потому что, в противном случае, мог бы пострадать ближний, ибо такой скот обыкновенно ищет себе пищу на чужих полях. Однако, в Сирии, как и повсюду, где поля евреям не принадлежали, каждый еврей мог свободно держать и мелкий скот. Наоборот, в наше время,²⁾ когда и в Палестине поля уже не принадлежат евреям, им дозволяется держать мелкий скот так же как и здесь”.

Слова Юстуса “как и повсюду, где поля евреям не принадлежали” хотя и прибавлены сверх подлинного текста, но в сущности правильны.

В таблицу

¹⁾“Держать злого пса, который кусает людей, еврею запрещается, если этот пёс не привязан на цепь; но это имеет силу только там, где живут одни евреи. Напротив, где проживают и акумы,²⁾ там еврею дозволяется держать злого пса (не на цепи)”.

Как показывает часть, напрасно пропущенная Юстусом из Хага, это “злая собака” (для его цепи) ещё не настолько плоха.

Настоящий закон, повидимому, дан из предосторожности против (опасных) акумов.

Если бы кому-нибудь захотелось слукавить, то, пожалуй, нетрудно было бы сказать, что под словом “люди” разумеются одни евреи (сравни зак. 2). Но и от еврейских собак, несмотря на их чуткие носы, едва ли возможно ожидать, чтобы они всякий раз чуяли, кто нееврей, и лишь того бы кусали.

Засим достойно примечания, что в виленском издании прибавление “когда мы живём среди акумов” исчезло.