В таблицу

¹⁾“Всякий Беф-дин (т.е. судебное присутствие под председательством главного раввина) может приговорить к смертной казни, даже и в наше время, и притом²⁾ каждый раз, когда признает это нужным; хотя бы преступление само по себе³⁾ не заслуживало смертной казни”.

“Каждый Беф-дин,¹⁾ даже если они (судьи) назначены не в Палестине, когда он видит, что народ из себя выходит (Хага), и что этого требует данный момент, имеет власть приговорить к смертной казни, к денежному штрафу или же к какому-нибудь иному наказанию даже в том случае, когда нет явных доказательств (Хага). Они (т.е. судьи беф-дина) имеют власть поступать, как им заблагорассудится, чтобы положить предел необузданности народа”.

Этот последний закон приведён Юстусом верно, в особенности, если мы сумеем оправдать последнюю часть его: “хотя бы преступление само по себе не заслуживало смертной казни”. По этому поводу надо заметить, что, если упомянутые слова и не значатся буквально в тексте самого Шулхан-аруха, то они имеются в комментарии “...”. Там сказано буквально: “...”: “даже если за этот проступок не (установлена) смертная казнь”.

Но дабы устранить всякое сомнение, мы считаем нужным указать на то, что применение данного закона и притом именно в изложенной Юстусом редакции усматривается из конкретных случаев, приводимых в самом же Талмуде.

Например, рабби Елиазар, сын Иакова, говорит: “Я слышал, будто Беф-дин бьёт и наказывается не так, как это предписано законами Торы; но это (делается) не для того, чтобы нарушить предписания Торы, а, наоборот, с целью построить ограду вокруг самой же Торы. Случилось, что в греческие времена (т.е. во время господства греков над евреями) какой-то мужчина в шабаш ездил верхом; его привели в Беф-дин, который приговорил его к побиению камнями не потому, что он этого заслуживал, а потому, что это требовалось в данное время” (Санхедрин 46а).

В таблицу

¹⁾“Когда два еврея заспорят между собой из-за денег или других вещей и принуждены будут обратиться к суду, тогда они должны отправиться в Бет-дин (кагальный суд) и подчиниться его решению. Им отнюдь не дозволяется обращаться к акуму или искать своего права перед королевским судом, т.е. где акумы состоят судьями. Если даже их (акумов) закон тождественен с законом раввинов, то и тогда это тяжкий грех и ужасное богохульство. Кто, тем не менее, нарушит изложенное предписание, отыскивая своё право вместе с другим евреем перед судом акумов, того Бет-дин обязан исключить из общины (т.е. подвергнуть проклятию) до тех пор, пока он не освободит своего ближнего (еврея) от своего иска”.²⁾

Выражением “Бет-дин обязан подвергнуть его проклятию” Юстус несколько преувеличил; на подлинном тексте стоит только “лежит в его руке”, т.е. он имеет власть.

В таблицу

¹⁾“Не следует еврею быть свидетелем со стороны акума против еврея. Поэтому, когда акум взыскивает деньги с еврея, а еврей отрицает свой долг акуму, тогда другому еврею, который знает, что акум прав, запрещено быть свидетелем в его пользу. А когда еврей нарушил это предписание и стал свидетелем со стороны акума против еврея же, тогда Бет-дин (кагальный суд) обязан исключить его из общины, т.е. подвергнуть его анафеме”.

В комментарии... (прим. 15) замечено, что свидетель не подвергается анафеме (херему), если он возвратит еврею ответчику его (т.е. присужденные с него таким путём) деньги.

В таблицу

¹⁾“Свидетелем может быть лишь тот, кто обладает хотя бы некоторой человечностью и достоинством; но кто свою честь кидает вон, например, тот, кто голым выходит на улицу, или тот, кто открыто просит милостыни у акума там, где это можно сделать втайне (т.е. устраиваться без огласки), тот уподобляется собаке, так как он ставит свою честь ни во что; значит - неспособен являться свидетелем”.

По содержанию верно, за исключением предложения в скобках: “т.е. устраиваться без огласки”, чего нет в тексте.

В таблицу

¹⁾“Свидетелями могут являться только те, которые признаются людьми. Что же касается акума либо еврея, который сделался акумом и который ещё хуже (природного) акума, то они отнюдь не²⁾ могут считаться за людей, стало быть, и их показания не имеют никакого значения”.

“Гой и раб неспособны давать свидетельские показания”.

Так как мотив закона, приведённый Юстусом, не упоминается в подлинных источниках, то его можно бьшо бы счесть произвольным, в особенности если сослаться на то, что акумы признаются неспособными к свидетельству только за силой факта, что евреи сомневаются в их правдолюбии. Однако, такое заключение бьшо бы совершенно неправильным. Наоборот, утверждение “Еврейского Зерцала” находит себе сильное подкрепление в комментарии... где значится буквально, что даже акумы, “о которых твёрдо убеждены, что они не солгут”, всё-таки не способны (к свидетельству), потому что они не принадлежат к понятию “брат” и отнюдь “не лучше раба” (прим. 24).

В таблицу

¹⁾“Когда еврей держит в своих когтях акума (в халдейском стоит выражение ма'аруфия, т.е. обдирать, беспрестанно обманывать, не выпуская из когтей), тогда дозволяется и другому еврею ходить к тому же акуму, ссужать ему в долг и, в свою очередь, обманывать его так, чтобы акум, наконец, лишился всех своих денег. Основание в том,²⁾ что деньги акума - добро, никому не принадлежащее, а потому первый из евреев, кто пожелает, тот и имеет право завладеть ими”.

“Когда еврей имеет в акуме “хорошего покупателя”, то есть (такие) местности, где полагают, что другим запрещено чинить ему конкуренцию или вести с этим акумом дела; но есть иные местности, где не (так) судят, и некоторые дозволяют другому еврею ходить к тому же акуму, ссужать ему деньги, делать с ним дела, обманывать его и обирать (его деньги), потому что деньги акумов суть как бы добро бесхозяйственное (никому не принадлежащее), и каждый, кто пришёл первым, завладевает им. Иные же запрещают это (т.е. еврею делать конкуренцию другому еврею)”.

Здесь мы находим слово..., которое употребляется исключительно по отношению к акумам и отнюдь не должно быть понимаемо в хорошем смысле, на что вдоволь указывает вся приведённая сейчас цитата. Комментарий же ..... производит это слово от ..... “литься” (Ср. Второзакон. XXXII, 2. “Польётся, как роса, моя речь”; XXXIII, 28: “Небеса его каплют росу”). Он объясняет это так, что “еврей постоянно сосёт акума и живёт им”. Другие производят упомянутое слово от ...... “затылок”; тогда это означает как бы “схватить за затылок” (шиворот). Не изменяя сути дела, выражение “Еврейского Зерцала” “держать в когтях”, пожалуй, всё-таки чересчур сильно. Впрочем, разногласие на этом пункте едва ли имеет серьёзное значение при обсуждении смысла закона, так как центром его тяжести является несомненное и бесспорное постановление о том, что собственность нееврея считается “добром, никому не принадлежащим”.

В таблицу

¹⁾“Граждане (конечно, евреи) одной общины имеют право запрещать купцам из других местностей приходить к ним и продавать товары дешевле, за исключением случая, когда товары иногородних лучше, нежели у местных жителей. Тогда последние не могут запретить этого, так как покупатели получили бы лучший товар. Но²⁾ сказанное может быть, разумеется, допускаемо лишь там, где покупатели также евреи. Там же, где покупатели только акумы, иногородним можно запретить и это, потому что дозволение сделать акуму добро считается грехом, ведь у нас (евреев) признаётся за основное правило,³⁾ что можно бросить кусок мяса собаке, но отнюдь не дарить его нохри (христианину), так как собака лучше нохри (христианину)”.

Первая часть закона у Юстуса изложена не совсем точно. Слово “дешевле” надо вычеркнуть, а после слова “лучше” вставить слово “или дешевле”, так что текст будет гласить “и продавать товары, за исключением того случая, когда товары иногородних лучше или дешевле, нежели у местных жителей”. Эта ошибка нисколько не смягчает резкости талмудического закона, обращенного против неевреев.

С другой стороны, и здесь мотивы закона взяты не из указанного текста Шулхан-аруха, а приведены самим автором “Еврейского Зерцала”. Однако, для оправдания автора не мешает сравнить выражение: “потому что дозволение сделать акуму добро считается грехом”, с законами 33, 34, 81 и др.; заключительная же часть помянутого закона буквально взята Юстусом у высокочтимого еврея-экзегета Раши (к Исходу XXII,31).

Во Второзаконии (XIV,21) мы читаем: “Не ешьте никакой мертвечины; иноземцу, который случится в жилищах твоих, отдай её, он пусть ест её; или продай ему, ибо ты - народ святый у Господа Бога Твоего”. (Исход XXII,31). “И будете у меня людьми святыми; и мяса растерзанного зверем в поле не ешьте, псам бросайте его”.

К последним словам Раши замечает:

“И он¹⁾ должен быть рассматриваем как собака. А не разумеется ли здесь только пёс в собственном смысле? (Нет, потому что) Писание учит о мертвечине... “или продай её иноземцу”; насколько же больше относится это к растерзанному, из которого можно было бы извлечь всяческую пользу. А если это так, то зачем же в Св. Писании сказано: псам (бросайте его)? Дабы научить тебя, что собака заслуживает большего уважение, чем он; и Св. Писание поучает тебя, что Всевышний, - Хвала Ему не удерживает его доли ни у какого существа, потому что сказано: “У всех же сынов Израилевых ни на человека, ни на скот не пошевелит пёс языком своим”. (Исход XI,7). И вот говорит Всесвятейший, хвала Ему, - “уделите ему (псу) его долю”!

Вообще же говоря, мы не считаем себя вправе укорять Юстуса в том, что для лучшей иллюстрации Закона 25 и др. он приводит раввинские толкования на этот текст.

В таблицу

¹⁾“Когда в деле служит приказчик, с которым еврей условился, что всё найденное обращается в его хозяйскую собственность, и приказчик обманул акума через вовлечение во вторичную уплату ранее погашенного долга или же обсчитал акума и т.п., тогда барыш принадлежит хозяину, потому что подобные барыши должны быть рассматриваемы как найденные вещи²⁾ (ведь собственность христиан считается добром, никому не принадлежащим; стало быть, евреи могут брать, сколько им удастся захватить)”.

Фразу “или же обсчитал акума” надо вычеркнуть, так как 176,38 трактует о совместном “товарищеском” гешефте.

В таблицу

¹⁾“Когда еврей пошлёт к акуму за деньгами нарочного, и тот обманет акума, взяв с него больше, чем следовало, тогда это принадлежит нарочному”.

“Когда кто-нибудь посылает нарочного для получения денег к акуму, (этот) по ошибке даст ему больше, чем следует, тогда все¹⁾ принадлежит нарочному”.

К этому Хага заключает ещё:

Здесь стоит “ошибаться”, а не “обманывать”; если же Юстус употребляет выражение “обманет”, то и на это ему даёт право комментарий... из которого очевидно, что речь идёт не только о собственной ошибке акума.

В таблицу

¹⁾“Когда еврей ведёт дело с акумом, и придёт другой еврей и обманет акума, всё равно как: обмеряет ли, обвесит, или обсчитает, тогда оба еврея должны поделиться таким ниспосланным от Иеговы барышем”.

“О, этот безбожный Юстус”! подумает иной читатель, проверяя его законы по новейшим изданиям Шулхан-аруха. Юстус употребляет выражение “...” “и обманет акума”, между тем, как в тексте сказано ясно “и акум ошибается”, а это ведь немалая разница! Со своей стороны, и мы обходимся с Юстусом без всякой нежности, тем не менее, извращать то, что им сделано хорошо, мы совершенно отказываемся, - это было бы не простительно. Помянутое выражение “...” новейших изданий есть не что иное, как раввинская увёртка; добрый старый текст содержит “...” “и он ввёл акума в заблуждение”, т.е. обманул его. Так написал Иосиф Каро, и ни один типограф в мире не имеет права фальсифицировать его текст. Выражение же “ниспосланным от Иеговы барышем” есть действительно прибавление самого Юстуса. Но и помимо этого, сущность остаётся всё тою же.

Не взирая на кажущуюся случайность этого закона, он именно даёт евреям то преимущество, которое делает их неодолимыми при действии сообща. Задумав преступное или хотя бы скользкое дело, несколько русских, немцев или англичан, быть может, не сговорятся, не осмелятся, опасаясь друг друга, или не поделятся и погибнут. Ничто подобное не угрожает евреям. Среди известных обстоятельств, они сговариваются быстро. Любя измену, они изменников не милуют (См. зак. 45 и 46). А что касается обмана в рассчёте, то он, едва ли, возможен, потому что карается, во-первых, как государственное преступление против всего Израиля, ибо его могущество в единстве; во-вторых, как богохульство, ибо Талмуд дан на горе Синае самим Иеговой. Прим. переводчика.

В таблицу

¹⁾“Когда еврей отправляет к акуму нарочного, чтобы заплатить ему долг, а последний уже по прибытии замечает, что акум позабыл про долг, тогда посланный должен возвратить эти деньги тому еврею, который послал его; и посланному уже нельзя отговариваться, будто этим (т.е. уплатой денег христианину) он желал почтить Имя Божие, чтобы акумы говорили: дескать, евреи всё-таки порядочные люди. Нечто подобное он мог бы сделать только со своими деньгами; разбрасывать же деньги чужие никакого права не имеет”.

Текст “Еврейского Зерцала” здесь совершенно в порядке. Слова же: “чтобы акумы говорили, - евреи всё-таки порядочные люди” суть верное разъяснение предыдущих. Заключение “потому что нечто подобное он мог бы сделать только со своими деньгами; разбрасывать же деньги чужие никакого права не имеет” взято из комментариев ...., где говорится: “своей собственностью он может освящать Имя Господне, но не чужим добром”.

В таблицу

¹⁾“Когда еврей продал что-нибудь другому еврею, движимость или недвижимость, и оказывается, что продавец их украл (или выманил), вследствие чего собственник отобрал назад, тогда продавец обязан возвратить покупателю полученные деньги,²⁾ так как при данных условиях он не должен был воровать. Если же он украл у акума, и акум отберёт своё обратно, то продавец не обязан возвращать деньги покупателю”.

“Каждый продающий землю, раба, либо движимость повинен отвечать по обязательствам (из этой сделки проистекающим); например, если кто-нибудь пришёл и по вине продавца отобрал у покупателя купленную им из рук продавца вещь, то покупатель (в свою очередь) идёт обратно и требует всю сумму, уплаченную продавцу, потому что покупка отобрана, благодаря сему последнему”.

Указываемая Юстусом причина: “так как он не должен был воровать” представляется недостаточной, ибо отсюда можно было бы заключить только, что “обкрадывать акума разрешается” (Хошен га-мишпат 348,1). Между тем, истинная причина лежит гораздо глубже: вор обязан возвратить покупателю его деньги не иначе, как если оказавшаяся у него, но похищенная у другого еврея, вещь отбирается законным путём, т.е. на основании решения еврейского же суда; а когда вещь похищена у акума, тогда покупатель уже сам должен (принять свои меры против суда акумов) не допускать отобрания её у себя; в противном случае все убытки падают на него же самого, а продавец, укравший вещь, разумеется, не имеет основания возвращать ему деньги.

В таблицу

¹⁾“Строго запрещается обманывать своего ближнего, и обманом уже считается, когда он лишает его шестой части ценности. Кто обманул своего ближнего, тот должен всё вернуть назад.²⁾ Само собой понятно, что всё это имеет место лишь среди евреев. Обманывать же акума еврею дозволяется, и он не обязан возвращать акуму того, насколько обманул его, потому что в Св. Писании сказано: “Не обманывайте вашего ближнего брата”; акумы же не братья нам, а напротив, как уже значится выше (Закон 25),³⁾ они хуже собак!”

“Но по отношению к акуму не существует обмана (в чрезмерном обогащении, потому что говорится: “Не следует обманывать одного из своих братьев!”¹⁾ Тем не менее акум, обманувший еврея, обязан нашим (еврейский) законом вернуть всё, на что обманул, дабы у него не было преимущества перед евреем”.²⁾

Фразы “он не обязан возвращать акуму того, на сколько обманул его” нет прямо в законе; однако, из несомненного узаконения “не существует обмана по отношению к акуму” следует, что еврей ничего не обязан возвращать акуму.