Приветствую Вас Гость!
Книга Кагала
Книга Кагала
Друзья сайта
| Главная » Файлы » Книга кагала |
Глава XIII-1
| [ ] | 29.11.2008, 11:41 |
ГЛАВА XIII
Отношение кагала к личности нееврея
Отношение кагала к личности нееврея. В делах веры секта, выделяющаяся из какой-либо религии, встречается последнею далеко не дружелюбно. Таков закон. Иудейство встретило весьма сильною, но понятною ненавистью зародившееся на его почве христианство. Само собою разумеется, что с течением веков ненависть эта к своему опасному противнику, превратившемуся из маленькой секты во вселенскую религию, не могла и действительно не уменьшилась. Не желая повторяться, мы просим читателя возобновить только в своей памяти сказанное нами об отношениях евреев к христианам на первых страницах нашего исследования ( с. 57-61); если же мы здесь вспомним: 1) что христианин до сего дня не призывается в свидетели по делу между еврями в бет-дине и 2) что до настоящего дня еврей считает за бесчестие кровные связи с христианином и не вступает с ним в родство, то для нас станет ясным, какие чувства питает современный правоверный еврей к христианину. Христианин в глазах такого еврея – бесправная и Богом отверженная личность. Цель ее существования – доставлять возможность существования и развития Богом избранному народу, а притеснение и эксплуатация этой личности являются уже отнюдь не безлогичным последствием такого взгляда. Талмуд учит: «Ошибкою иноверца дозволено [еврею] пользоваться, если иноверец сам ошибается: если нееврей, - развивает это положение Талмуд, - составляя счет [товару, проданному еврею], ошибся [не в свою пользу], тогда еврей должен сказать ему: “Смотри, я доверяю твоему счету, но сам не знаю [верен он или нет] и плачу столько, сколько ты требуешь”*1. Подобный, далеко не дружелюбный тон и взгляд еврейского закона на нееврея еще рельефнее выясняется при изучении чрезвычайно оригинального права, известного в еврейском законодательстве под именем мааруфия*2, или правильнее, меропия. Меропия - собственно означает личность. Этим словом именуют еврейский закон и евреи знакомого вообще и в частности клиента (Kunde) в самом широком смысле этого слова: постоянного покупателя в отношении к продавцу, заказчика в отношении к ремесленнику, заемщика в отношении к кредитору, служащего к принципалу*3 - словом, всякое лицо, с коим еврей приходит в сношения, в столкновения, называется меропия. В высшей степени интересными представляются, конечно, постановления еврейского закона относительно меропия нееврея. Вот слова еврейского закона: «Если у еврея есть меропия нееврей, то в одних местах бет-дин (суд) воспрещает другим евреям делать подрыв [тому еврею, который имеет за собою этого меропию] и иметь дела с этим неевреем, а в иных местах разрешает и другим евреям ходить к этому нееврею, давать ему деньги в рост, иметь с ним дела, давать ему подкуп и вытягивать с него (гефкер) и кто им раньше завладеет, тому он и принадлежит»*4. Таким образом мы видим, что еврейский закон говорит здесь специально о меропие нееврее и точно устанавливает для еврея право на этого меропию нееврея. Само собою разумеется, что при словах приводимого закона эксплуататорская деятельность еврея становится вполне устойчивою, так как дача нееврею денег в рост, подкуп и “вытягивание”, словом, эксплуатация во всех формах и видах является уже осуществлением дарованных ему законом прав на меропию нееврея. Но относительно талмудического закона всегда следует помнить, что закон сам по себе, а жизнь сама по себе, и что первый сплошь и рядом обращается в мертвую букву, если она не находит себе поддержки во внешней авторитетной власти. К сожалению, данный закон о меропие нееврее нашел себе сильного поборника и защитника, который постоянным его применением беспрерывно проводит его в жизнь и не дает ему умереть. Заправляя жизнью еврейской общины, кагал присвоил себе всю совокупность прав на меропий неевреев и продает их в розницу отдельным евреям. Для того чтобы иметь возможность исключительно, без вторжения других евреев осуществлять свое право на меропию нееврея, еврей должен купить это право у кагала. И вот, сегодня кагал продает еврею А. право на его меропию, нееврея Иванова, завтра он продает еврею Б. право на исключительную эксплуатацию целой группы лиц, служащих в каком-либо учреждении, и т.д. Одним словом, личность нееврея, бесправная с точки зрения иудейства, продается, составляет для кагала предмет торговли. Нечего говорить, что существование права меропий тщательно скрывается от иноверческого глаза и уха наравне с другим, еще более рельефным правом, о котором будет сказано ниже. Тем не менее, кто знаком с жизнью христианского населения Северо- и Юго-Западного края, тот, бесспорно, признает тот факт, что нет там христианина, особенно пролетария, нет такого учреждения, нет и такой крестьянской общины, при которой не состоял бы какой-нибудь еврей, фактор, шинкарь или перекупщик. Он всегда сумеет втереться, сделаться сначала необходимым, а впоследствии и неизбежным. Но ни отдельному лицу, ни учреждению, ни общине неизвестен тот факт, что это вначале как бы случайное и впоследствии упорное вмешательство еврея в их дела и жизнь основано на праве купленном данным евреем у кагала с условием исключительного бесконкурентного со стороны других евреев им пользования*5. После всего сказанного читателю станут понятны изложенные во 2-й части этой книги акты №№ 447, 448 и др., коими кагал продает данному еврею право на эксплуатацию лиц христианского вероисповедания, без притязаний со стороны других евреев. Насколько своеобразное право меропий, низводящее в глазах еврея личность христианина до объекта торговли, соответствует как интересам местного населения, так и видам правительства, мы считаем выяснять здесь излишним. Отношение кагала к имуществу нееврея. Изречение, поставленное эпиграфом нашего исследования: “Евреи образуют государство в государстве”, которым Шиллер завершает и округляет картину еврейского быта в земле Египетской за 3600 лет тому назад, весьма основательно применяется многими к жизни еврейского народа и в настоящее время; Но так как государство без территории немыслимо, то и приведенное изречение считалось до сих пор более поэтическим выражением, чем историческою истиною. В нашей книге, показывающей в первый раз территорию, на которую еврейский кагал всегда простирал и ныне простирает свои права и которую он действительно подчиняет своей власти, сказанное изречение получает значение неопровержимой истины, и таким образом переходит из теоремы в аксиому. С территориею еврейского царства знакомят нас правила о Хезкат-Ишуб, т.е. о власти кагала над территорией и населением его района. В силу правил о Хезкат-Ишуб власть кагала простирается далеко за рубеж всех прав какого-либо частного общества; в силу этих правил местный кагал имеет право все, что входит в район данной территории, подчинить своей власти; опираясь на них, он считает себя хозяином всех имуществ – как еврейских, так и христианских, находящихся в его районе*6. Согласно этому, личность еврея и его имущество находятся в полной фактической и юридической зависимости от кагальной власти; личность нееврея, как это было указано при разборе права меропии, тоже находится в его ведении, равно как ему же подчинены находящиеся на его территории имущества христиан. «Имущество нееврея свободно», как говорит закон*7; «имущество нееврея – что пустыня свободно», сказано в другом месте*8, а р.Иосиф Кулун, один из авторитетнейших еврейских законодательных комментаторов, прибавляет: «Имущество нееврея – что озеро свободное»*9. Согласно такому взгляду закона и толкователей его, кагал, руководясь властью, санкционированною для него правилами о Хезкат-Ишуб, видит в нееврейских жителях и их имуществе, находящихся в его районе, так сказать, свою государственную или казенную собственность, которою он распоряжается на своеобразных правовых началах. Выше мы уже говорили о праве меропии, по которому кагал продает данному еврею в исключительную эксплуатацию принадлежащее ему право на личность нееврея; здесь же мы рассмотрим право с меропией однородное, но с продажей которого в обладание еврея поступает нечто более реальное, чем личность нееврея. Право, о котором идет речь, называется хазака, т.е. право владения недвижимым имуществом нееврея. Считая недвижимое имущество христиан, как мы сказали, своею собственностью и руководясь словами закона «кто раньше имуществом нееврея завладеет, тому оно и принадлежит»*10, кагал предоставляет каждому еврею возможность завладеть этим имуществом, если только последний купит у кагала хазаку на него, т.е. право на владение этим имуществом. Непосвященным в кагальные тайны продажа, о которой здесь говорится, может показаться непонятною. Возьмем пример: кагал продает на основании своих прав еврею Х. дом, который, по государственным законам, составляет неотъемлемую собственность христианина А., без ведома, конечно, и согласия последнего. Какая, спрашивается, здесь польза для покупателя? Полученный им от кагала купчий акт (гахлата) не может ведь поставить купившего к обозначенному в нем имуществу в те отношения, какие устанавливаются между собственником и приобретенным им имуществом. А. не уступит своего дома ради того только, что он негласно продан кагалом какому-то еврею, равно как и у кагала нет той власти, которая принудила бы его к этой уступке. Что же, спрашивается, приобрел еврей Х. на уплаченные им кагалу деньги? Ответ на этот вопрос представляется следующим: Покупая хазаку на недвижимое имущество христианина, еврей приобретает право исключительного владения этим имуществом или, точнее, исключительного воздействия на него, влияния на это имущество. Опираясь на хазаку, владелец ее проявляет свою деятельность по отношению к имуществу христианина в двояком направлении: 1) он старается окончательно завладеть этим имуществом и 2) он устраняет конкуренцию других евреев на него. Что касается первого рода воздействия на это имущество христианина, окончательного, как кагал нередко выражается, завладения им*11, то купившему хазаку предоставляется полнейшая свобода в выборе средств для достижения этой цели, что и означается словами в купчих актах: «предоставляется (такому-то) полное право завладеть имуществом посредством каких бы то ни было мер»*12, а до того времени купившему хазаку предоставляется исключительное право арендовать, нанимать упомянутое в гахлате (купчей) на хазаку имущество христианина, открывать торговлю, передавать это право другим лицам или вообще, как в актах сказано: «распоряжаться имуществом по своему произволу: продавать, завещать, отдавать в наем или под залог и дарить – одним словом, распоряжаться всем этим, как будет [купившему] угодно, как каждый человек распоряжается своею собственностью»*13. С этим положительным правом исключительного воздействия на имущество христианина стоит в тесной логической связи второе последствие для приобретшего хазаку, а именно: право устранения конкурентов. Из купчих актов видно, что эту обязанность кагал всегда берет на себя: «всякий кагал и бет-дин (суд), - сказано в актах, - должен защищать сказанного ребе Х. [купившего хазаку], его наследников и уполномоченных против всякого сына Израиля, который когда и где-либо вторгнется в его пределы и нанесет ущерб его правам; они [т.е. кагал и бет-дин] должны преследовать и гнать такого человека везде, где это представляется возможным для еврейской власти, чтобы согнуть его в дугу и взыскать с него все расходы и убытки, кои понес из-за него сказанный ребе Х., его наследники и уполномоченные»*14. Само собою разумеется, что в случае если бы приобретший хазаку на христианское имущество временно и пострадал в своих правах от нескромности пред местным правительством или хозяином имущества от другого еврея-конкурента, то он нашел бы в кагале и бет-дине верных защитников его нарушенных прав, которые, благодаря различным находящимся в их распоряжении средствам, сумеют руками иноверческой власти «согнуть в дугу» ослушника закона и постановлений кагала. Равно как тот же кагал, памятуя основной принцип иудейства: “один за всех и все за одного”, написанный на знамени всемирного еврейского кагала – “Всемирного союза евреев”, всегда сумеет защитить верного сына Израиля, если бы тот, как купивший хазаку на христианское имущество, стараясь окончательно завладеть им, был неосторожен в выборе средств для достижения своей конечной цели и попал бы в ответственность пред иноверческим судом. Таким образом, путем хазаки кагал устанавливает для еврея не только право исключительного владения имуществом христианина, но даже, так сказать, закрепляет его за данным лицом на случай перехода этого имущества в более или менее близком будущем в полную его собственность. Хазака, имея большое сходство с меропией, является тем не менее более серьезным и более реальным правовым институтом, нежели последний. Сходство их выражается 1) в их конечных целях: как хазака, так и меропия имеют своей целью эксплуатацию неевреев и 2) в том, что и та, и другая могут переходить от приобретшего их к наследникам, уполномоченным и т.д. Но в то же время они и глубоко различны: в то время как меропия обращает эксплуатацию на личность данного нееврея, хазака обращает ее на недвижимое имущество; в то время как меропия умирает вместе со смертью эксплуатируемого нееврея, хазака следует судьбе имущества без обращения внимания на то, в чьих иноверческих руках это имущество находится: «Право кагала на такое-то имущество, в таких-то границах, - говорится в купчей на хазаку, - от недра земли до высоты небес*15, проданы такому-то, его наследникам и уполномоченным продажею ясною, совершенною и окончательною на веки»*16. Но как бы не различались между собою эти два оригинальные еврейские правовые института, бесспорно одно, что и хазака, и меропия по своим последствиям крайне вредны для местного христианского населения. Определить время возникновения института хазаки у евреев чрезвычайно трудно; бесспорно можно утверждать только то, что в конце XVI столетия хазака уже практиковалась в самых широких размерах между евреями на Литве. В респонсах Йоиля Сиркиса, умершего в 1640 г. в Кракове, мы находим следующий любопытный протокол об установлении хазаки на Литве: « В собрании всех представителей от всех [евр.] общин Литвы постановлено: так как мы [делегаты] убедились во вреде, происходящем от повышения платы арендаторами заводов, чрез что они [т.е. новые арендаторы, предлагающие владельцу-христианину высшую арендную плату] лишают своего ближнего всяких средств к жизни и даже налагают руку на себя самих, то нами решено и постановлено: если кто-либо держал завод в аренде в продолжении 3-х лет, или даже имел только контракт на 3 года, хотя и не вступал в пользование им [заводом], то никто из его ближних не должен причинять ему подрыва во всю его жизнь». «Впоследствии, - продолжает раввин, - постановлено было: если даже завод за смертью первого владельца [христианина] перешел во владение другого, то и в этом случае никому не дозволяется причинять арендатору [еврею] подрыв и брать этот завод. Во всех судебных по сему случаю спорах многократно было решаемо, что пожизненное право хазаки на аренду даже при переходе завода к другому владельцу имеет первый» (primus tempore)*17. Чрезвычайно интересным является тот факт, что Державину, занимавшемуся изучением еврейского быта и составившему записку по еврейскому вопросу, удалось узнать о существовании между евреями права хазаки, о котором ни один из нееврейских писателей не упоминает и о котором он передает следующее: «В кагалах определяются и даются так же хазаки, т.е. вечное право на содержание какой-либо аренды или откупа, в крае, в котором они (члены кагального управления) по-своему произволению отдают чьи бы то ни было чужие недвижимые (христианские) имения, как-то: деревни, корчмы, мельницы, луга и проч. Таким образом, ежели только раз настоящими владельцами отданы оные были какому-либо жиду на аренду или на откуп, то другой жид не смеет уже, хотя бы и с прибавкой оброчной суммы, приступить к торгу и взять оных в свое содержание, отняв тем выгоду у первого»*18. Продажа хазак производилась кагалом совершенно открыто, но впоследствии такой порядок признан был им неудобным. «Хотя по требованию суда и закона, - говорится в одном из актов, - общественные дела [продажа] должны быть обнародуемы и совершаться посредством аукциона. Но так как теперь другие времена, не прежние годы, и мы опасались, что бы из этого не вышло, Боже упаси, какой-либо беды, то продажа эта [о которой идет речь в документе] совершена без публичного торга»*19. И действительно, темные кагальные дела, а в особенности продажа евреям на эксплуатацию христиан и их имуществ, которая в настоящее время в местах оседлости евреев практикуется в самых широких размерах, в большинстве случаев остается тайною. Говорим в большинстве случаев, так как, благодаря гласным судам Северо- и Юго-Западных краев, в числе дел, разбирающихся у местных мировых судей, всплывают иногда во всей своей неприглядности и темные хазаки*20. *2 Слово это происходит от халдейского “maarrafa”, что значит “знакомый” или “друг”. См. Johannis. Buxtorh Lexicon Chahlaienm, Talmudieym et Rabbinieum. Anno MDCXXXIX. *3 Принципал (лат. principal) - физическое или юридическое лицо, участвующее в операции от своего имени и за свой счет (в отличие от посредника, брокера). (Прим. ЛВН) *4 Хошен-Гамишнот, с. 156 и Мордехай; Талмуд, тр. Баба-Батра, гл. 8 Логахпор. *5 В № 1880 газеты “Новое Время” за 1881 г. помещик Юго-Западного края рассказывает о себе следующее: «В Бессарабской губ. Было у меня имение и в нем виноградники, приносившие значительный доход. Является как-то ко мне местный купец-еврей приторговать у меня вино и дает баснословно дешевую цену, я не соглашаюсь. Долго он меня мучил, уговаривал, доказывал, что дороже дать не сходно, наконец, озлившись за мое упорство и видя, что гешефт не удается, объявил мне, что никто у меня вина не купит даже и за бесценок и что я его еще просить буду впоследствии, да будет поздно. Я его прогнал. Между тем время проходит, посылаю я уже сам искать купцов, но напрасно. Как только узнают евреи, чье вино предлагается в продажу, так сейчас отказываются. Посылаю я приказчика верст за 100, в Подольскую губ. – тот же результат. Несколько месяцев только спустя узнал я, что местный торговец-еврей наложил на мое вино херем (проклятие) через местный кагал и дал знать об этом во все еврейские общества верст за 100 вокруг.» Снять этот херем-нитердикт помещику удалось только путем взятки в 25 р. сагурскому раввину, принесенной им по совету одного старика-еврея. Этот пример чрезвычайно рельефен и мы просим читателя запомнить его. *6 Книга Кагала, Часть II, акт № 225. *7 Хошен-Гамишнот, ст. 156. *8 Талмуд, тр. Баба-Батра, с.55. *9 Юридические респонсы И.Кулуна. Кремона, 1552 г., № 132. *10 Хошен-Гамишнот, ст. 156; Книга Кагала, Часть II, акт № 225. *11 Книга Кагала, Часть II, акт № 572. *12 Книга Кагала, Часть II, акт № 299. *13 Книга Кагала, Часть II, акт №№ 399, 347 и др. *14 Ibid. *15 Эта фраза, как видно из крайне любопытного и относящегося к данному вопросу документа № 103, является чрезвычайно важною на случай спора о владении. *16 Книга Кагала, Часть II, акт №№ 471. *17 Собрание респонсов Йоиля Сиркиса № 60. Есть достоверные указания на существование хазаки между турецкими евреями. Из Kenesetha-gedolah сочин. Бенбенасте из Смирны (ум. 1673 г.) явствует, что во время автора хазака была тщательно разработана евреями особыми о ней составленными в Салониках и Константинополе статутами. Так, автор, между прочим, приводит следующие пункты: «Если еврей из места, где принято право хазаки, переселится в такое место, где оно не принято, и приобретет там от нееврея дом, то он не обязан удовлетворить арендатора [еврея]» (§ 25). «[Еврей] приобретатель нееврейского дома, находящегося в аренде у еврея, не вправе вытеснить последнего, даже если вместе с тем желает вполне вознаградить его» (§ 54). “Константинопольский устав” (§ 30) гласит: «Если кого-либо вытеснили за причинение им владельцу неприятностей, за неуплату арендных денег и т.п. – он лишается своего права хазаки» (§ 86). «Если перед истечением наемногосрока наемщик, по оплошности, не возобновляет и не заключает [новых] условий, то новый наниматель не называется закононарушителем» (§ 144). и проч. Вообще любопытные данные относительно хазаки собраны г. Шершевским в его брошюре “О книге кагала”, в которой он, между прочим, как подобает истому защитнику иудейства, упорно, хотя и голословно, доказывает, что в настоящее время нет уже между евреями ни хазаки, ни кагального управления. *18 Сочинение Державина с объяснит. примеч. Я.Грота. Том VII. 1872 г., с. 255. *19 Книга Кагала, Часть II, акт №№ 588. *20 В “С.-Пет. Ведомостях”, № 146 за 1873 г. мы читаем следующую корреспонденцию из С.-Зап. края: «В быту евреев поражает нас так называемая хазака. Сущность хазаки всего легче объяснить примером: еврей А. взял на аренду продажу нитей у какого-нибудь помещика и платит ему в год 15 тысяч рублей, тогда как аренда приносит ему 45 тысяч или более. Сосед, еврей Х., проведав о такой выгодной афере, соображает, что недурно бы ограничиться и 25-ю тысячами дохода, а помещику дать 20. осуществить однако же планы свои ему очень трудно. Тут препятствием ему и является хазака. “Нельзя бросать еврею деньги даром”, - сказал бы ему раввин, если бы он осмелился идти, чтобы перебить аренду у А., и присудил бы его к штрафу в пользу А. за нарушение хазаки. Затем, если Х. окажется нечестным, т.е. не выполнит распоряжение раввина, то приобретет себе врагов во всем еврейском обществе: оно станет делать ему всевозможные притеснения до тех пор, пока не доведет его до покорности или разорения.» И далее: «всякий еврей-арендатор держит от себя в зависимости владельца того имущества, которое он арендует, так как ни один еврей не обратится к владельцу этому ни по какому делу помимо арендатора. А так как все дела в руках евреев, то владелец не может ничего ни купить, ни продать без их посредничества. Посредничество же это, устраняя конкуренцию евреев посредством хазаки, делает для владельца цены, назначаемые евреем, обязательными и этим путем ведет его часто к разорению, причем имущество его переходит, конечно, в руки евреев». Другая корреспонденция гласит: хазаке, или хазака, как выражаются здесь, в полном ходу везде, где евреи живут тесным обществом, где, как в Западном крае, в их руках все капиталы, вся торговля и промышленность. Если и есть разница в постановлениях хазаки, то это разница лишь в подробностях; сущность же учреждения тождественна. Докажу это примером, фактом из практики мирового суда одного из городов Гродненской губернии. «Вскоре после введения в С.-Западном крае судебных мировых учреждений, к одному из судей поступила просьба еврея Х. о взыскании с другого еврея 350 р., присужденных первому домашним решением трех лиц, добровольно избранных сторонами в посредники (впоследствии, говоря о еврейском суде, мы убедимся, что автор корреспонденции делает здесь ошибку) для окончания споров, возникших между тяжущимися по содержанию в аренде мельницы. Документ, на котором основан был иск, составлен несколько лет назад и подписан тремя вышесказанными посредниками, из которых один местный духовный раввин… В письменном же объяснении, представленном им судье при разбирательстве дела, он подробно изложил историю возникновения этого документа, заключающуюся в следующем: в уезде, о котором идет речь, уже несколько лет как состоялось соглашение между местными евреями о том, что если еврей содержал известную оброчную статью или имение (христианина) в аренде не менее трех лет, то он приобретает на них , в некотором смысле, право собственности, т.е. такое право, в следствии которого никто из евреев не может ни перебить их у него, ни даже взять их в аренду после него без его согласия. В данном случае истец содержал в аренде мельницу за 600 р. в год и, по прошествии четырех лет, вздумал понизить арендную плату на половину, вполне уверенный, что его единоверцы, в руках которых сосредоточиваются все капиталы, не осмелятся нарушить хазаки. Между тем, понятно, от аренды ему было отказано. Нашелся, однако, смельчак, и именно еврей Z., решившийся взять оставленную мельницу за прежнюю цену – 600 рублей. Этим он навлек на себя негодование всего местного еврейского общества; Х. обратился к духовному раввинскому суду, который пытался заставить нарушителя хазаки отказаться от спорной аренды, но, не преуспев в этом, составил вышеуказанный документ. К всему этому Z. Прибавил, что случай этот далеко не необыкновенный, что многие из его единоверцев, решившиеся идти в подобных случаях наперекор хазаки, уступали перед силой, побуждаемые иногда угрозами, иногда просто насилиями.» Мировой судья усмотрев здесь признаки уголовного характера, передал дело прокурорскому надзору. «Постановление судьи, - говорится далее в корреспонденции, - произвело сильное впечатление на все местное еврейское общество; сам доносчик был испуган таким неожиданным исходом дела, так как рассказом своим он желал лишь выпутаться из беды, но вовсе не навлекать неприятности на себя и своих собратий». (№ 146 “СПб Ведомости” за 1873 г.) Как и надо было ожидать, после такого жестокого разоблачения внутреннего духа иудейства защитники его, интеллигентные евреи, поспешили с резкими опровержениями, утверждавшими, что все сказанное в корреспонденции – ложь и клевета. Тогда автор корреспонденции заменил (в № 176) алгебраические знаки фамилий подлинными фамилиями и говорит: «Дело о хазаке, так встревожившее г. Левина (интеллигентного еврея, вступившего на защиту иудейства), разбиралось у мирового судьи Слонимского Мирового Округа, 2 участка, в двух заседаниях: 25 августа и 15 сентября 1872 г.; затем оно поступило в съезд, где слушалось 2-го ноября того же года. Истец Гилер Шмуйлович Шершевский, арендатор водяной мельницы в имении Голынке, Слонимского уезда, ответчик – Хаим Давыдович Запольский, арендатор водяной мельницы в имении Остров – мельницы, бывшей именно предметом спора. Район распространения тайного общества (автор, видно, не знаком подробно с законами евреев и не знает о существовании кагала) – 3-й стан того же уезда; но как видно из некоторых дел, разбиравшихся в камерах других мировых судей, хазака существует во всем Слонимском уезде.» _ | |
| Категория: Книга кагала | Добавил: Bruder | |
| Просмотров: 4962 | Загрузок: 0 | |
