Приветствую Вас Гость!
Книга Кагала
Книга Кагала
Наше меню
Поиск
Разделы новостей
| Мои статьи [70] |
| Книга кагала [25] |
| In [160] |
| СССР-Россия : 1985-1991 [3] |
| 500 [17] |
| СССР: 1917 - 1985 [4] |
Друзья сайта
| Главная » Статьи » Мои статьи |
02-2009_2
Темнее всего перед рассветом
(продолжение) Это надо было делать вчера
Дискурс власти – «язык» в широком смысле слова - неадекватен сегодня вызовам кризиса. Выработан особый стиль представления проблем, который состоит в том, что высшие руководители обращаются в пространство с упреками в том, что не решены актуальные задачи, находящиеся в сфере именно их компетенции. В начале десятилетия это воспринималось как упреки в адрес прежнего режима. Кому сегодня адресуются упреки в том, что правительство не выполнило своих обязательств, – большая загадка. Выступая в Совете Федерации 16 июля 2008 года, В.В.Путин сказал: «Мы сталкиваемся с совершенно уникальной ситуацией, когда определенный объем строительных, инженерных работ в России стоит в разы дороже, чем у наших соседей в Европе. Хотя у нас по многим параметрам составляющие этих работ являются более дешевыми. Я уже не говорю про рабочую силу, но и электроэнергия, и земля, и даже вода и другие ресурсы… Все намного дешевле. А конечный результат получается дороже. Что это такое? … Вот этому нужно положить конец». Насколько абсурдная ситуация сложилась на рынке жилья, всем в России известно. Депутаты были вправе ожидать, что глава правительства объяснит им, почему оно безучастно наблюдало, как вызревала эта аномалия, и изложит выработанные правительством альтернативные подходы к ее исправлению. Вместо этого они услышали жалобы на устроенные неизвестными силами безобразия. При этом рассуждения власти о строительстве жилья опираются на данные из неизвестного источника. Так, 4 декабря 2008 г. в программе «Разговор с Владимиром Путиным» его попросили «пояснить проблему приобретения жилья по программе «Государственные жилищные сертификаты», в частности, вопрос о приведении сертификата в соответствие с рыночной стоимостью жилья. В.В.Путин дал такой ответ: «Мы в первой половине года повысили стоимость этих сертификатов и сегодня это … для Москвы и Петербурга - примерно 34800 рублей… Средняя стоимость одного метра жилой площади по стране - 28 тыс. Так что сертификат, в принципе, наполнен реальными деньгами. Справедливости ради, должен сказать, что для Москвы и Петербурга - 34 тысячи, но реальная стоимость в Москве и Петербурге больше - это примерно 42-44 тысячи… Для Петербурга мы уже сегодня договорились практически с администрацией города о том, что разницу между 34 тыс., заложенными в сертификат, и 42-мя, а столько стоит в Петербурге в среднем 1 кв. метр жилья, администрация города будет гасить за свой счет». В действительности, по данным Ассоциации Строителей России, средняя цена предложений на первичном рынке жилья в России в сентябре 2008 г. составила 45,7 тыс. руб. за 1 кв. м, на вторичном – 48,4 тыс. Стоимость жилья в Москве и Петербурге была не 42-44 тыс. руб., а намного больше. На 15 декабря 2008 года цена 1 кв. м на первичном рынке составляла в Москве 145,2 – 152,5 тыс. руб., а в Петербурге 76,2 – 85,8 тыс. руб. Разница слишком велика, чтобы не обратить на нее внимания. Выступая 20 ноября 2008 года на съезде партии «Единая Россия» В.В.Путин сказал: «Сейчас нужно вплотную заняться эффективностью экономики, улучшением её инфраструктуры». Почему сейчас? Сейчас надо пройти через кризис с наименьшими потерями, даже пожертвовав эффективностью экономики. А вот почему этим не занялись вплотную в спокойные и тучные 2000-2008 годы, следовало бы объяснить. Почему в эти годы шла деградация инфраструктуры и производственной базы, а в страну сплошным потоком шли трейлеры с дорогими иномарками? Ведь финансовые и материальные потоки – прямое следствие той экономической, социальной и культурной политики, которую проводило правительство. Аналогично и следующее указание В.В.Путина: «Нам необходимо опережающее, инновационное развитие. Россия должна укрепить свою роль в качестве одной из крупнейших экономик мира». Лозунг о переходе к инновационному развитию был выдвинут в 2001 г., над его доктриной работали эксперты. Но за семь последующих лет для этого не было сделано абсолютно ничего, а деградация научно-технического потенциала шла в том же темпе, что и в 90-е годы. Никаких попыток разобраться в ситуации предпринято не было. Слова остались словами. Вот еще одно утверждение В.В.Путина: «Финансовый и экономический мировой кризис нам в известной степени даже немного помогает. Почему? Потому что заставляет нас действовать более рационально, заставляет нас применять новые технологии, заставляет оптимизировать производство, повышать качество персонала, заниматься переподготовкой кадров». Как минимум странно слышать от главы правительства, что до кризиса у правительства не было мотивов «действовать рационально, применять новые технологии, оптимизировать производство, повышать качество персонала, заниматься переподготовкой кадров». На съезде партии «Единая Россия» В.В.Путин сказал: «Сегодня нам необходимо решать вопрос кредитования отечественных компаний и предприятий - практически полностью за счёт собственных финансовых ресурсов. Все возможности для этого есть. Национальные сбережения в России находятся на достаточно высоком уровне. Отечественная экономика генерирует большой объем доходов». Если это так, то почему вопрос кредитования отечественных предприятий за счёт собственных финансов назрел только «сегодня»? Почему все последние годы при избытке денег в казне им не давали кредитов в России, а отсылали к зарубежным банкам? Наши корпорации брали кредиты на Западе под 10-15 % годовых, а правительство размещало свои финансовые ресурсы за рубежом, в том числе в обанкротившихся ипотечных компаниях США, под 3-4% годовых. В результате к 1 июля 2008 г. внешний долг России составил 527,1 млрд. долларов, из них на банки и корпорации пришлось 492,4 млрд. Долги надо отдавать именно в тот момент, когда промышленность и финансовая система России переживают кризис. Вспомним, как экономисты правительства и даже министры объясняли, почему деньги от продажи нефти надо хранить за границей и не вкладывать в отечественную экономику. «…Стабилизационный фонд нужно инвестировать вне пределов страны для того, чтобы сохранить макроэкономическую стабильность внутри страны. Как это не парадоксально, инвестируя туда, мы больше на этом зарабатываем. Не в страну!», - говорил Г.Греф. Именно такой и была политика правительства. Что же мы слышим теперь? 13 октября 2008 г. В.В.Путин заявил: «Многие наши предприятия кредитовались за рубежом. Сейчас этот механизм практически не работает. А сроки исполнения обязательств по погашению задолженности наступают. Мы должны предложить нашим компаниям альтернативные - внутренние - источники рефинансирования ранее полученных иностранных займов. И тем самым защитить активы российских предприятий от распродажи по явно заниженным ценам». Это полностью противоречит заявлениям Грефа. Получается, что правительство на словах меняет свой курс на 180°, никак не объяснив позиции своих министров и экспертов, которые определяли экономический курс страны все последние годы. При этом проводить «новый» курс призвана все та же команда либеральных фундаменталистов, ставивших, по образному выражению В.Суркова «жалкую цель» и несущих прямую ответственность за упущенные возможности развития и неготовность России к кризису. Стерилизация денег в иностранных банках, внешние заимствования и спекуляции валютой и ценными бумагами заставили государство расплачиваться за все эти игры. В результате накопленный за несколько лет золотовалютный резерв стал быстро таять. В начале августа 2008 г. он составлял 598 млрд. долларов, а 12 декабря 2008 г. 435,4 млрд. К концу января 2009 г. истрачена треть резервов. Для сравнения надо сказать, что в Китае, где банки в основном остаются государственными и им запрещено спекулировать валютой, международные резервы выросли за 4-й квартал 2008 года на 45 млрд. долл. Ситуация усугубляется тем, что «деньги российского Правительства», переданные банкам для срочного кредитования предприятий (5 трлн. руб.), до адресатов не дошли. Банки использовали их для валютных спекуляций. 31 октября 2008 года мы снова слышим от В.В.Путина суровые упреки: «Повторю - российские деньги должны работать в России. А любой ведомственный корпоративный экономический эгоизм должен жестко пресекаться. Должны жестко пресекаться попытки направить на валютный рынок и вывести из страны средства, которые мы выделяем на поддержку реального сектора российской экономики». И опять возникает вопрос: почему валютные спекуляции деньгами, выделенными на поддержку реального сектора, «должны жестко пресекаться», но не пресекались? Кто должен нести за это ответственность? Валютные спекуляции, выведение средств из страны, корпоративный экономический эгоизм – все это следствие тех возможностей, которые предоставляла отстроенная либералами-реформаторами экономическая система. Насколько безнаказанно чувствуют себя в России спекулянты, говорит такое сообщение прессы: «Вице-премьер Сергей Иванов недавно предупредил, что 800-миллиардный гособоронзаказ на 2008 год может быть сорван, поскольку предприятия оборонно-промышленного комплекса испытывают острую нехватку оборотных средств. Накачанные государственной ликвидностью банки подняли ставку по кредитам для оборонных предприятий до 18–20%, но затягивают рассмотрение заявок на получение денег даже под такие проценты, и выдают кредиты не более чем на месяц. Таким образом, получив немалые государственные средства, банки стали ими спекулировать, а высокие ставки и краткосрочность кредитов – это для того, чтобы больше средств использовать для закупок валюты». У красной черты
Выше говорилось о том, что руководство страны долго тянуло с признанием кризисных явлений в экономике России, упустив драгоценное время. Но и столкнувшись с очевидными проявлениями кризиса, оно продолжало недооценивать порождаемые им угрозы. В интервью телеканалу «Блумберг» В.В.Путин говорил о кризисе: «Это не ситуация 10-летней давности, когда мы оказались абсолютно обезоруженными и нищими. Это совершенно другая ситуация, хотя, конечно, трудности есть, и мы об этом прямо и честно говорим в стране». Этот взгляд представляется как минимум спорным. Как ни тяжело было потрясение, вызванное финансовым кризисом 1998 г., Россия его сравнительно легко выдержала потому, что еще велики были резервы, унаследованные от СССР. Это, прежде всего, резервы квалифицированных кадров, производственных мощностей и вообще основных фондов. Сейчас эти резервы практически полностью исчерпаны. Динамика главных показателей, характеризующих кадровый и технический потенциал экономики, свидетельствует о крайней степени износа всех больших систем. Уже нет тех простаивающих мощностей и того контингента рабочих и инженеров старой школы, которые обеспечили быстрый выход из кризиса 1998 года. Не был тогда еще раскручен до такой степени и маховик потребительства, который разложил общество и резко снизил его мобилизационные возможности. Кроме того, в 1998 году российская экономика не несла той нагрузки валютного долга, которая сегодня нейтрализует весь эффект девальвации рубля. В тот момент девальвация моментально привела к быстрому росту отечественного производства, а сегодня наблюдается его прогрессирующий спад. Трудно ожидать и массового импортозамещения, поскольку китайский ширпотреб все равно будет дешевле отечественного. В.В.Путин с оптимизмом отвечает американскому репортеру: «Мы имеем возможность выполнять все наши социальные обязательства, взятые еще в прежних условиях, в условиях подъема экономики. Я имею в виду, прежде всего, конечно, обязательства, связанные с пособиями, связанные с повышением заработных плат, прежде всего, конечно, в бюджетной сфере». А спустя очень короткое время вице-премьер И.Шувалов на инвестфоруме в Москве объявил о планах правительства сократить расходы бюджета. С выполнением социальных обязательств трудности неизбежно возникнут. В принятом законе о бюджете на 2009 год был запланирован профицит в 1,9 трлн. руб., при этом бюджет был рассчитан исходя из цены на нефть на уровне 95 долл. за баррель. При падении цены нефти до 32 долл. доходы бюджета снизятся с 10,9 до 6,2 трлн. руб. Это огромная разница. Минфин уже уведомил министерства и ведомства, что лимиты их бюджетных обязательств по расходам на 2009 год сокращены на 15% от указанных в бюджете. Это значит, что неофициально уже проведен секвестр бюджета, причем без обсуждения в Госдуме. В декабре 2008 г. Росстат уже зафиксировал существенное (на 11,6%) сокращение реальных располагаемых денежных доходов населения по сравнению с декабрем 2007 года. 29 декабря 2008 г. В.В.Путин сказал: «Мы рассчитываем на то, что в наступающем году принятые меры сработают, позволят не допустить резкого падения уровня жизни граждан и массовой безработицы, обеспечат устойчивую работу финансовой системы и промышленности». На чем основаны эти расчеты? Какую безработицу правительство считает «массовой»? По данным Росстата, на начало декабря 2008 г. число безработных в России составило 5 млн. человек (6,6% экономически активного населения), увеличившись за ноябрь на 400 тыс. человек. В конце декабря оно достигло 5,8 млн. человек, или 7,7% экономически активного населения. О намерении в первые месяцы 2009 г. приступить к сокращению персонала заявили до 50% российских предприятий. Росстат сообщил, что промышленное производство в декабре 2008 г. составило 89,7% к декабрю 2007 года, а объем производства в обрабатывающей промышленности – 86,8%. Масштабы спада велики, и речь идет о тяжелом социальном потрясении. 4 декабря 2008 г. В.В.Путин заметил, что большие золотовалютные резервы «являются для нас «подушкой безопасности» и позволяют строить планы по мягкому выходу из кризиса для миллионов граждан страны». Возможно, нескольким миллионам эта «подушка» смягчит удар, но у нас в стране не миллионы, а почти полторы сотни миллионов граждан. Меры, которые предлагает правительство (переподготовка работников, организация общественных работ и помощь в переезде в другие города и регионы), несоизмеримы с тяжестью проблемы. Для каких производств можно переподготовить 6 миллионов безработных, какие предприятия в них нуждаются? Как может человек прокормить семью, будучи принят сроком на 3 месяца на общественные работы с зарплатой 4300 руб.? Где те обетованные города и регионы, куда советуют людям мигрировать службы занятости? На заседании Межгосударственного Совета ЕврАзЭС 12 декабря 2008 года В.В.Путин заявил: «В последнее время мы, конечно, сталкиваемся с замедлением роста объемов экономики». Но на деле речь идет не о замедлении роста, а о спаде, о сокращении объемов. В ряде важнейших отраслей спад уже является катастрофическим. Так, в ноябре 2008 г. производство минеральных удобрений составило 48,4% по отношению к ноябрю 2007 г., а производство грузовых автомобилей 41,9%. Речь идет о товарах, остро необходимых отечественному сельскому хозяйству. Для их производства есть все ресурсы – сырье, энергия, рабочие руки и производственная база. Перед нами красноречивый пример абсурда хозяйственной системы, в которой разорваны все связи. А правительство не только ничего не делает, чтобы скорректировать, хотя бы на время кризиса, это разрушительное воздействие созданной в 90-е годы патологической системы, но даже не рассматривает его как фактор кризиса – как будто не замечает. В этом выражается фундаментальная неадекватность парадигмы, в которой действует правительство. Ни правительство, ни его эксперты не видят, что кризис, в который втянулась Россия в 2008 г., вошел в резонанс с большой волной кризиса 90-х годов, который в главных своих элементах не преодолен. Этот факт делает кризис в России принципиально непохожим на то, что происходит в США и Западной Европе. К концу 2008 г. многие системы хозяйства и жизнеобеспечения России уже достигли критического уровня. Новый кризис может вызвать лавину аварий и отказов. Доктрина преодоления кризиса, изложенная правительством, этого фактора совершенно не учитывает. Страна для всех или для избранных
Судя по совокупности заявлений представителей правительства в последние месяцы, объектами поддержки во время кризиса станут финансовая система и ключевые сферы бизнеса. Считается, что уже они сами, на рыночных основаниях, позаботятся о системах жизнеобеспечения и социальной сфере. Это представление глубоко ошибочно. Никогда и нигде в моменты серьезных кризисов частный бизнес не брал на себя заботу о социальной сфере, ибо эта забота по определению не может быть прибыльной. Социальная сфера - здравоохранение, образование и просвещение, фундаментальная наука, жилищно-коммунальное хозяйство - это в основном область заботы государства, а не частного предпринимательства. Подчинение ее рыночным механизмам многократно увеличивает затраты и населения, и государства. Это все равно, что во время войны заменить армию частными охранными фирмами или перевести пожарную охрану и милицию на самоокупаемость, а потом с удивлением следить за ростом числа пожаров и количества преступлений. Те суждения, которые сейчас высказываются относительно социальной сферы, не имеют отношения к кризису как чрезвычайному периоду. Так, 20 ноября 2008 г. В.В.Путин заявил: «Необходимо ускорить модернизацию в отраслях, ориентированных на человека. Сегодняшние инвестиции в образование, здравоохранение, социальную сферу - завтра станут нашим конкурентным преимуществом». Строго говоря, сегодняшние инвестиции в образование никак не могут «завтра стать нашим конкурентным преимуществом». Они настолько малы и бессистемны (а точнее, даже контрпродуктивны), что не могут даже приостановить деградацию системы. Но здесь для нас важнее отношение этого тезиса к кризису. Как можно в момент кризиса, при острой нехватке средств и тяжелом стрессе, который переживают и люди, и организации, «ускорить модернизацию»? Главной задачей во время кризиса является сохранение систем в их целостности и подготовка к модернизации на этапе выхода из кризиса. Сама же модернизация всегда требует массированных инвестиций. Она должна была вестись в 2003-2008 гг., но не велась. Сохранение систем при дефиците ресурсов – особая задача, структурно иная, нежели развитие в стабильный период или программа модернизации. Судя по открытым источникам, правительство в таком ключе даже не обсуждало антикризисной программы. Удивляет, что поддержка социальной сферы во время кризиса рассматривается правительством в отрыве от хозяйства, исключительно как «забота о населении», почти как моральная проблема. В действительности финансы, производство и жизнеобеспечение неразрывно связаны между собой, и это особенно наглядно проявляется в момент кризиса. Именно сегодня видно, какие угрозы населению (которое является, среди прочего, и ресурсом экономики) создают планы правительства по дальнейшей коммерциализации социальной сферы, «как в Америке». Правительственные экономисты и социологи не уделяют внимания тому факту, что спусковым крючком кризиса в США стали отношения в сфере ЖКХ, а одним из важнейших результатов стал кризис страховой частной медицины. А ведь именно эта модель здравоохранения считается наиболее желанной в российском правительстве. Но страховой медицинский полис есть финансовый документ, ценная бумага того, кто страхует здоровье. Обвал фондовых рынков США и банкротства больших банков и корпораций привели к обесцениванию страховых полисов – настоящему социальному бедствию. Систему продажи медицинских услуг, заменившую в США систему здравоохранения, сами же американцы считают не только безнадежно неэффективной, но и жестокой. Огромное число людей не получает медицинского обслуживания. Доступ к медицинским услугам определяется размером кошелька, а не потребностями. Около 50 миллионов американцев не имеют никакой медицинской страховки, а медицинские страховки десятков миллионов других не покрывают их нужды. В тех случаях, когда медицинское обслуживание привязано к работе, банкротство работодателя оборачивается отсутствием страховки, что порождает беспокойство и неуверенность. Более 40 миллионов американцев сегодня лечатся от депрессии. Большинство американцев мечтает о национальной системе здравоохранения, о преимуществах которой наглядно свидетельствует тот факт, что средняя продолжительность жизни в богатой Америке ниже, чем в бедной Кубе с ее высокоэффективной национальной системой здравоохранения. Зачем же наши власти с таким маниакальным упорством стремятся заменить кризисоустойчивую государственную систему здравоохранения на пресловутую «страховую медицину»? Пусть горстка богачей построит себе роскошные больницы и хосписы хоть в Куршевеле, хоть на мысе Антиб. Но не ломайте ту систему, которая за сто лет сложилась в России и доказала свою эффективность, которая лечит 99% жителей страны. Улучшить ее будет и дешевле, и гуманнее, чем имитировать американский бизнес на болезнях. Социальная сфера, включая ЖКХ и здравоохранение, обеспечивает воспроизводство жизни всего населения России. Это системы национальные, солидарного типа. Эта их сторона должна укрепляться во время кризиса, это общее правило, сформулированное еще во времена Средневековья. Во время современных кризисов, например, в годы Великой Депрессии в США, власть переходит на язык солидарного общества, обращается ко всем поверх социальных барьеров. Сегодня в России мы наблюдаем совершенно противоположный подход. В настоящий момент дискурс государственной власти направлен почти исключительно на поиск консенсуса с богатой и благополучной частью общества, составляющей меньшинство населения. В некоторых заявлениях даже подчеркивается классовый, а не национальный, характер государственных антикризисных программ социальной защиты. Реально, в России сложилась система коммуникаций, в которой обмен сообщениями в режиме диалога происходит только между властью и крупным бизнесом. Ряд больших социокультурных общностей полностью исключен из пространства диалога. К числу программных относится заявление первого заместителя главы администрации президента РФ В.Ю.Суркова на заседании секции Форума «Стратегия 2020» 28 ноября 2008 г. Суть его заявления была в том, что основной задачей государства в период спада должно стать сохранение среднего класса. Сурков сказал: «Если 1980-е были временем интеллигенции, 1990-е десятилетием олигархов, то нулевые можно считать эпохой среднего класса, достаточно обширного среднего класса. И не просто появление и становление, но и выход на историческую сцену». По его словам, появление и становление в России массового среднего класса, который фактически обрел социальную гегемонию и политическую власть, стало главным достижением первых лет ХХI века. Сурков подчеркнул: «Защита среднего класса от идущей с Запада волны «оскудения» и растерянности. Замедление экономики требует от государства решительных шагов навстречу середняку. Помочь среднему классу пережить следующий год без серьезного ущерба. Поддержать уровень занятости и потребления… Потому что российское государство - это его государство. И российская демократия - его. И будущее у них общее. Нужно позаботиться о них. Россия - их страна. Медведев и Путин - их лидеры. И они их в обиду не дадут». Сурков придает среднему классу статус системообразующей сущности современной России: «Российское государство - это его государство. И российская демократия – его». Это заявление вызывает недоумение. Небольшая общность, которая воспринимается как социальный фантом и не является носителем большой идеи и связного проекта, не обладает консолидирующим и творческим потенциалом, представляется чуть ли не хозяином страны и государства. Зачем это делается во время кризиса? Во время кризисов власть при любом политическом режиме обращается к общенациональным интересам. Население представляется семьей, которая должна пережить общую беду, сплотиться на время поверх социальных (классовых, сословных) барьеров. В это время утверждается, что страна – всех, что власть снова – отец всех граждан. Выступление Суркова сопровождалось целой серией подкрепляющих деклараций деятелей «Единой России». Это говорит о том, что оно выражает представления той части политической элиты, на которую опирается власть. С точки зрения социологии кризиса, эти представления фундаментально ошибочны. ***
Все это сказано не для того, чтобы еще раз «укусить» власть. Сегодня не время для белых, красных или оранжевых игр. В нашей истории уже было, когда по выражению одного из диссидентов, так заигрались, что не заметили, как целили в коммунизм, а стреляли в Россию. Нет никакого смысла стараться ослабить власть – это лишь усугубит кризис и может привести к развалу страны. Указать на методологические провалы власти необходимо для того, чтобы побудить ее трезво оценить глубину нынешнего кризиса и признать, наконец, что он является угрозой общенационального масштаба. Это угроза для России как целого. Преодолеть ее затыканием дыр то в одном, то в другом бизнесе или раздачей денег отдельным небольшим группам населения невозможно. Погасить энергию этого кризиса можно уже только усилиями нации в целом – общим делом. И государство обязано выполнить в этих критических обстоятельствах свою функцию целеполагания и организации. Ограничиваться келейными совещаниями в узких кружках советников и противоречивыми заявлениями десятка чиновников, каждое из которых опровергает предыдущее, совершенно недопустимо. Необходимо совещание экспертов, представляющих альтернативные подходы, с прямыми и ясными ответами правительства на главные вопросы кризисной повестки дня. Уход от такого диалога маргинализирует власть, и это может кончиться катастрофой. Для России нынешний многослойный кризис перешел уже в ту категорию, когда государство обязано обратиться к обществу поверх конъюнктурных политических разногласий, обязано мобилизовать интеллектуальный потенциал и опыт именно на национальной, а не партийной основе. Времени затягивать этот шаг уже нет. Мы видим, что навязанная России неолиберальная модель оказалась полностью несовместимой как с культурной традицией российского общества с его вековыми традициями солидарного жизнеустройства, так и с духовной традицией. Эта модель в наиболее «чистом» виде реализована в США, производящих 20 процентов мирового ВВП и потребляющих 40 процентов, иначе говоря, жирующих за счет периферии. Но могла ли такая модель успешно заработать в России? Наверное, в трех-четырех городах можно было построить неолиберальный рай для нашего «золотого миллиона», но, как и в мире в целом, функционировать этот рай может только за счет периферии, то есть за счет ограбления всей остальной страны. Об этом ли мечтал В.В.Путин, принимая присягу Президента в 2000 г.? Тогда он поверил в неолиберальную утопию и со всей своей целеустремленностью взялся за дело. Сегодня нежизнеспособность этой утопии очевидна всем или почти всем. Превратить Россию в цивилизацию «золотого миллиона», эксплуатирующего 140 миллионов тягловых единиц, не удастся. Для этого пришлось бы сломать и духовную, и культурную традицию огромного народа. Пришло время взглянуть в глаза реальности и прекратить реализацию неолиберальной реформы как неудавшейся. Пора прекратить произносить либеральные заклинания, когда даже в США национализируют банки, а главные либералы посыпают голову пеплом. Путину-президенту был дан большой кредит доверия, есть он и сейчас у Путина-премьера. И от его позиции и действий зависит очень многое. Чтобы эти действия дали результат необходимо отряхнуть с ног прах ложных доктрин, сбросить гири ложных обязательств, явив государственную волю и силу. От государства сегодня требуется выработка и заключение нового общественного договора. Субъектом диалога с обществом в нынешней политической системе реально может быть только верховная власть, ни Госдума, ни партии достаточным авторитетом и доверием не располагают. Пойти на такой диалог и заключение общественного договора – исторический выбор, для ответа на который от власти требуется рефлексия, открытость и ответственное целеполагание. С. Батчиков, А. Нагорный
Источник _ | |
| Категория: Мои статьи | Добавил: Bruder (16.02.2009) | |
| Просмотров: 987 | Рейтинг: 4.0/1 | |
| Всего комментариев: 0 | |
